
Чтобы понять суть вопроса нужно вспомнить, как все было: после проверки 2003 года налоговые органы обвинили ЮКОС в неуплате государству налогов. Компанией была создана схема уклонения от уплаты налогов с ипользованием подставных компаний, зарегистрированных в регионах. Так, были выставлены налоговые претензии к ЮКОСу в размере 700 миллиардов рублей. ЮКОС оказался неспособным оплатить такой долг государству, и поэтому было открыто банкротное производство, активы компании были проданы, а сама компания ликвидирована.
Сегодня глава МИД РФ Сергей Лавров уже заявил о твердом решении ответить взаимностью на арест российских активов за рубежом. В первую очередь речь идет о снятии ареста со счетов дипмиссии в Бельгии. Россией также принимаются меры по обжалованию незаконных действий против России. Сергей Лавров также считает, что мероприятия по аресту российский активов по дате явно приурочили к Международному экономическому форуму в Санкт-Петербурге. Видимо для того, чтобы, если не сорвать его, так испортить общий положительный фон.
Понятно, что здесь вопрос стоит гораздо шире, в том общеполитическом ракурсе, что беззаконие, с подачи США, становится сегодня нормой и для ряда западных стран. А что делать, когда беззаконие творит высший суд, который должен по идее его пресекать? Опираясь на принцип взаимности и симметричности, Россия и применяет встречные санкции против ЕС. А им стоит хорошо подумать над происходящим. И над тем, какой встречный механизм может запустить Россия, отвечая на столь необъяснимые решения ЕСПЧ. Ведь Россия, если дела зайдут очень далеко, возможно начнет судить бывших владельцев и инвесторов ЮКОСа за многочисленные экономические преступления и в России и в Европе. И тогда мало не покажется никому. Так стоит ли раскручивать этот маховик взаимных обвинений и упреков?
В сложной ситуации, когда сам суд становится инструментом для геополитических игр, и нарушает правовые нормы, пределы его вмешательства в российские дела должны быть жестко ограничены. Ведь очередной вызов с арестом российских активов, это не только вопрос денег, а и вызов государству, в котором источником власти является, прежде всего, его народ.
Journal information